Неточные совпадения
— Нет, вы, я вижу,
не верите-с, думаете все, что я вам
шуточки невинные подвожу, — подхватил Порфирий, все более и более веселея и беспрерывно хихикая от удовольствия и опять начиная кружить по комнате, — оно, конечно, вы правы-с; у меня и фигура уж так самим богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; [Буффон — шут (фр. bouffon).] но я вам вот что скажу и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня, старика, человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости, а потому выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
— Прошу
не шутить, — посоветовал жандарм, дергая ногою, — репеек его шпоры задел за ковер под креслом, Климу захотелось сказать об этом офицеру, но он промолчал, опасаясь, что Иноков поймет вежливость как угодливость. Клим подумал, что, если б Инокова
не было, он вел бы себя как-то иначе. Иноков вообще стеснял, даже возникало опасение, что грубоватые его
шуточки могут как-то осложнить происходящее.
Обе шутки
не понравились Климу, заставив его насторожиться, а Макаров и Лидия, легко перебрасываясь
шуточками, все чаще задевали его.
Дирижирует хором прапорщик Харламов. Самгин уже видел его, говорил с ним. Щеголеватый читатель контрреволюционной литературы и любитель остреньких неблагонадежных анекдотов очень похудел, вытянулся, оброс бородой неопределенной окраски, но
не утратил своей склонности к
шуточкам и клоунадам.
Самгин молча соглашался с ним, находя, что хвастливому шуму тщеславной Москвы
не хватает каких-то важных нот. Слишком часто и бестолково люди ревели ура, слишком суетились, и было заметно много неуместных
шуточек, усмешек. Маракуев, зорко подмечая смешное и глупое, говорил об этом Климу с такой радостью, как будто он сам, Маракуев, создал смешное.
— Господи, боже мой, ну конечно! Как раз имеете полное право. Вот они, шуточки-то. Я ведь намекал на объемное, физическое различие между нами. Но вы же знаете: шутка с правдой
не считается…
Мысли его растекались по двум линиям: думая о женщине, он в то же время пытался дать себе отчет в своем отношении к Степану Кутузову. Третья встреча с этим человеком заставила Клима понять, что Кутузов возбуждает в нем чувствования слишком противоречивые. «Кутузовщина», грубоватые
шуточки, уверенность в неоспоримости исповедуемой истины и еще многое — антипатично, но прямодушие Кутузова, его сознание своей свободы приятно в нем и даже возбуждает зависть к нему, притом
не злую зависть.
«Побывав на сцене, она как будто стала проще», — подумал Самгин и начал говорить с нею в привычном, небрежно шутливом тоне, но скоро заметил, что это
не нравится ей; вопросительно взглянув на него раз-два, она сжалась, примолкла. Несколько свиданий убедили его, что держаться с нею так, как он держался раньше, уже нельзя, она
не принимает его
шуточек, протестует против его тона молчанием; подожмет губы, прикроет глаза ресницами и — молчит. Это и задело самолюбие Самгина, и обеспокоило его, заставив подумать...
Веревкин
не проходил по бахаревской передней без того, чтобы
не кинуть старику какую-нибудь колючую
шуточку вместе с красным словечком.
«Галки» тоже скучали и от нечего делать одолевали почтенного Родиона Антоныча самыми невозможными просьбами и птичьими капризами; этот мученик за идею напрасно делал кислые гримасы и вздыхал, как загнанная лошадь, — ничто
не помогало. Храбрые девицы позволяли себе такие
шуточки и остроты даже относительно самой наружности своего телохранителя, что Родион Антоныч принужден был отплевываться с выражением благочестивого ужаса на лице.
Эти
шуточки не особенно беспокоили Родиона Антоныча, потому что у Вершинина уж так была устроена голова; их смысл он понял только вечером, когда к нему прискакал особый нарочный с письмом от Раисы Павловны, которая извещала своего Ришелье об аудиенции заговорщиков у набоба.
Ну, конечно, принялся ходить за мной, а Раиса Павловна сейчас с своими
шуточками да анекдотами — проходу
не дает.
На этом последнем поприще Вершинин был в своем роде единственный человек: никто лучше его
не мог поддержать беглого, остроумного разговора в самом смешанном обществе; у него всегда наготове имелся свеженький анекдот, ядовитая
шуточка, остроумный каламбур.
Эта молодежь иногда казалась вам нестерпимою: в ее стремлениях к женскому полу вы видели что-то
не совсем опрятное;
шуточки и нежности ее отзывались в ваших ушах грубо и матерьяльно; но в этот вечер вы добры.
Но из всех этих лиц
не много было мне знакомых, да и с теми знакомство ограничивалось кивком головы и словами: «Здравствуйте, Иртеньев!» Вокруг же меня жали друг другу руки, толкались, слова дружбы, улыбки, приязни,
шуточки сыпались со всех сторон.
Мы почти никогда
не выходили из них, мы всегда были приторно учтивы с ней, говорили по-французски, расшаркивались и называли ее chère maman, [дорогой мамашей (фр.).] на что она всегда отвечала
шуточками в том же роде и красивой, однообразной улыбкой.
— Все-то ты кощунствуешь! —
не выдержал Иудушка, — сколько раз я и лаской, и
шуточкой старался тебя от этого остеречь, а ты все свое! Злой у тебя язык… ехидный!
— Причинны
не причинны, а все-таки повлиять могли! Смешком бы да
шуточкой, «голубушка» да «душенька» — смотришь, она бы и посовестилась! А вы все напротив! На дыбы да с кондачка! Варька да Варька, да подлая да бесстыжая! чуть
не со всей округой ее перевенчали! вот она и того… и она тоже на дыбы встала! Жаль! Горюшкино-то наше бы теперь было!
Остальные дни Аннинька провела в величайшей ажитации. Ей хотелось уехать из Головлева немедленно, сейчас же, но дядя на все ее порывания отвечал
шуточками, которые, несмотря на добродушный тон, скрывали за собой такое дурацкое упорство, какого никакая человеческая сила сломить
не в состоянии.
И разные другие нелепые слухи ходили по городу о здешней гимназии: говорили о переодетой гимназистом барышне, потом имя Пыльникова стали понемногу соединять с Людмилиным. Товарищи начали дразнить Сашу любовью к Людмиле. Сперва он легко относился к этим
шуточкам, потом начал по временам вспыхивать и заступаться за Людмилу, уверяя, что ничего такого
не было и нет.
Он поспешно отправился домой, и когда его сестрицы, нисколько
не сжалившись над огорченным и расстроенные видом братца, встретили его обычными злобными
шуточками, Алексей Степаныч пришел в исступление и задал им такую выпалку, что они перепугались.
— Отчего вы переменились? — сказала она тихо. — Отчего вы
не бываете уже так нежны и веселы, как на Знаменской? Прожила я у вас почти месяц, но мне кажется, мы еще
не начинали жить и ни о чем еще
не поговорили как следует. Вы всякий раз отвечаете мне
шуточками или холодно и длинно, как учитель. И в
шуточках ваших что-то холодное… Отчего вы перестали говорить со мной серьезно?
Так и шло время. Свыклась Настя с Крылушкиным и Митревной и была у них вместо дочери любимой. Все к ней всё с смешком да с
шуточкой. А когда и затоскует она, так
не мешают ей,
не лезут,
не распытывают, и она, перегрустивши, еще крепче их любила. Казалось Насте, что в рай небесный она попала и что уж другого счастья ей никакого
не нужно.
Молодожёны, истомлённые бессонными ночами и усталостью, безвольно, напоказ людям плавали по улицам среди пёстрой, шумной, подпившей толпы, пили, ели, конфузились, выслушивая бесстыдные
шуточки, усиленно старались
не смотреть друг на друга и, расхаживая под руку, сидя всегда рядом, молчали, как чужие. Это очень нравилось Матрёне Барской, она хвастливо спрашивала Илью и Ульяну...
— Это речь врагов моих, — ответил он, наконец, благоразумно сдерживая себя, трепещущим голосом. В то же самое время герой наш с беспокойством оглянулся на дверь. Дело в том, что господин Голядкин-младший был, по-видимому, в превосходном расположении духа и в готовности пуститься на разные
шуточки,
не позволительные в общественном месте и, вообще говоря,
не допускаемые законами света, и преимущественно в обществе высокого тона.
Всеобщее движение
не могло миновать ушей господина Голядкина-старшего; но вдруг — кстати подоспевшая
шуточка, накипевшая, между прочим, в устах господина Голядкина-младшего, разбила, уничтожила последние надежды героя нашего и наклонила баланс опять в пользу смертельного и бесполезного врага его.
— Да-с, точно так-с… Тезка вам-с, — отвечал смиренный гость господина Голядкина, осмеливаясь улыбнуться и сказать что-нибудь пошутливее. Но тут же и оселся назад, приняв вид самый серьезный и немного, впрочем, смущенный, замечая, что хозяину его теперь
не до
шуточек.
Брат Петрусь продолжал издеваться над моим положением и преспокойно предлагал мне спрыгнуть сверху. Но, оставив его
шуточки, я начинал опасаться, если
не придумаю ничего к нашему исходу, что последует с нами? Как вот явились мой новый батенька, без всякого убранства, и над местом, где была лестница, стали, опусти руки и свеся голову вниз, с всею готовностью посвистать от такого необыкновенного казуса.
Достигаев. Всё — стишки,
шуточки, опереточки! А отец должен — понимаешь: дол-жен! — сопоставлять, соображать, приспособлять, да! И вот ходишь ты перед отцом твоим с папиросой в зубах, и… ничего дочернего нет в тебе. Ничего нет! Поразительное дело! Тоже и Сашка Булычова…
Не ночевала сегодня?
Я с любопытством вслушивался в разговоры солдат и офицеров и внимательно всматривался в выражения их физиономий; но решительно ни в ком я
не мог заметить и тени того беспокойства, которое испытывал сам:
шуточки, смехи, рассказы выражали общую беззаботность и равнодушие к предстоящей опасности. Как будто нельзя было и предположить, что некоторым уже
не суждено вернуться по этой дороге!
Однако ж, чтоб на словах сотского
не раскусить пустышки, под разными предлогами объехал я все эти показанные места, ласками да
шуточками повыспросил, что мне нужно было: оказалось, что все правда, и только что потом я вернулся в стан, вдруг докладывают, что Егор Парменов приехал и желает меня видеть.
Сжавшись в кучку, матери держались в сторонке. Рассевшись в тени меж деревьев, поминали они преподобного отца Софонтия привезенными из обителей яствами и приглашали знакомых разделить с ними трапезу. Отказов
не было, и вскоре больше полутораста человек, разделясь на отдельные кучки, в строгом молчаньи ели и пили во славу Божию и на помин души отца Софонтия… Деревенские парни и горожане обступили келейниц и, взглядывая на молодых старочек и на пригоженьких белиц, отпускали им разные
шуточки.
И Марьюшка и Василий Борисыч
не раз обращались к ней с
шуточками, но Фленушка будто
не слыхала речей их.
Соберутся, бывало, мои лебедушки ко мне в келарню зимним вечером, станут шутить разные
шуточки, затеют игры девичьи,
не насмотришься на них,
не налюбуешься.
Окончил Марк Иванович
шуточкой, сказав, что больным
не означен еще вполне оклад жалованья, и так как он твердо знает, что и чины идут весьма небольшие, то, по его разумению, по крайней мере такое звание или состояние
не приносит больших, существенных выгод.
Дескать, сегодня первое апреля, так я вот и сделаю вид, ради
шуточки, что обида моя
не прошла, что одумался за ночь, одумался да нахохлился, да пуще прежнего обиделся, да, дескать, вот же вам, родные мои благодетели, и ни вас, ни дочки вашей знать
не хочу; денежки-то вчера положил в карман, обеспечен, так вот, дескать, вам рапорт об отставке.
Вы же так хорошо себя всегда аттестуете-с!» — «Да ведь я ж тогда
шуточкой, Федосей Николаич, я ж
не хотел, я так подал бумагу, для родительского вашего… вот!» — «Как-с вот!
Ну, что, господа! Чуть я ей в ноги
не чибурахнулся тут! Опять прослезились, опять лобызания пошли!
Шуточки начались! Федосей Николаич тоже для первого апреля штучку изволили выдумать! Говорит, дескать, жар-птица прилетела с бриллиантовым клювом, а в клюве-то письмо принесла! Тоже надуть хотел, — смех-то пошел какой! умиление-то было какое! тьфу! даже срамно рассказывать!
— У Самоквасова на уме только смешки да
шуточки. Какой он муж Дунюшке?.. — сказала Дарья Сергевна. — В прошлом году в одной гостинице с ним стояли. Нагляделась я на него тогда. Зубоскал, сорванец, и больше ничего, а она девица строгая, кроткая. Того и гляди, что размотырит весь ее капитал. Нет,
не пара,
не пара.
— В светелке наверху сидит. Сейчас кликну ее. Сама еще
не видала сегодня ее, — сказала Аграфена Петровна, выходя из горницы. — Только будь ты с ней, тятенька, осторожней да опасливей, шуточки-то
не больно распускай. Она такая стыдливая, совестливая. И с женихом даже стыдится словом перекинуться. Говорила я ей, что так нельзя, —
не слушается.
— Девочка дразнит, — сказал Дезире. — Ей хочется подороже продать себя…Она расстроит наши нервы и, вместо тысячи, возьмет две тысячи франков. Девочка знает, что ничто так
не напрягает и
не расстраивает эти скверные нервы, как ожидание…Сто тысяч — это милая
шуточка.
Насмотревшись таких потех, Иван Тихоныч подметил раз друга своего во пьяном образе лежаща и сшутил с ним
шуточку, да и шутку-то
не больно обидную: ежа за пазуху ему посадил.
Мартын, заметя, что
шуточками не угодить матери, продолжал просто...
Кадриль прошла очень прилично, но мало-помалу пары увлеклись, содержатель Стефании
не в состоянии был долго сдерживать свой нрав и принялся откалывать разные двусмысленные
шуточки, и, наконец, все оживились.
Он успел уж побывать у маленьких детей Иоанна и отнести им игрушки; успел сделать разные угождения и Софии, супруге великого князя, и Елене, супруге сына его, несмотря что они
не ладили одна с другою; кого из дворских потешил ласковым словом, кого
шуточкой.
Яро ворочал ползшую из-под валов резину, взбрасывал ее опять вверх и
не слушал ядовитых
шуточек и смеха на свой счет. Думал...
Она встретила князя Василья с тем приемом
шуточки, который часто употребляется болтливо-веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие-то давно установившиеся
шуточки и веселые, отчасти
не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и
не было между маленькою княгиней и князем Васильем.
Лебедянцев доставил своего приятеля-доктора — «восходящую звезду», как он его назвал. «Звезда» эта Вадиму Петровичу совсем
не понравилась. Он нашел его грубым семинаристом, даже просто глупым, небрежным, с ненужными
шуточками над самой медициной, а главное, непомерно дорогим. Этой «звезде» уже платили двадцать пять рублей за визит, и Лебедянцев предупредил его, что рассчитать его меньше, чем по двадцати рублей, нельзя.
Все эти разговоры, в особенности
шуточки с девушками, для Пети, в его возрасте, имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь
не занимали Петю; он сидел на своем возвышении — пушке, всё так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему.
— Я тебе
не мальчишка, чтоб надо мною шутить такие
шуточки, с такими бабьими намеками.